«Мы покорили Маааскву!» – кричит молодой директор, карабкаясь на сцену, и, выхватив микрофон у ведущего, начинает вытворять с ним (с микрофоном) такое… что обычно он делает в будни с теми, кто ему не угодил. «Всем танцевать, а то лишу премии!» – орет его одуревшая голова.
Наш директор – уникальный человек, который последовательно учит жизни людей вдвое старше его, но не может справиться с собственным сыном-второклассником.
«Не пойду я плясать, пускай лишает премии»,– бурчит начальник службы безопасности, взрослый, бравый офицер запаса, высокий, аккуратно стриженный, в усах. Белогвардейская форма была бы ему к лицу (к слову, у автора бзик: глядя на мужчин с усами, представляет всех поголовно в белогвардейской форме). Он бубнит, а в это время внутри холеного тела взрываются снаряды, горят танки – идет борьба с собой. И спустя минуту он уже лихо отплясывает в центре зала, размахивая руками, как ветряная мельница крыльями.
Неподалеку, за отдельным столом сидит главный бухгалтер и ненавидит все живое. Сегодня особенно сильно. То ли оттого, что ей нечего загадать Деду Морозу. То ли оттого, что ей сорок девять лет, а уютный, продуманный до мелочей дом ее по-прежнему тих и пуст. То ли оттого, что она хороший специалист, но очень-очень плохой человек, потерявший людей за своими бумажками. Как бы там ни было, сегодня она напьется, ведь одинокие дамы терпеть не могут Новый год и 8 Марта. Даже больше, чем чужих детей.
Вон, сторонясь веселой толпы, крутится странная женщина непонятного возраста, но видно, что уже не девчонка. В пальто, шапке на глазах и с большой сумкой. Кто она и как попала сюда, никто не знает. Но все знают, что такие люди всегда появляются там, где кормят. Время от времени она подходит к столу и начинает распихивать бутерброды в пакетики, пакетики в сумку, а конфеты по карманам. Вот она взяла со стойки целую пачку рекламных буклетов и зачем-то кинула туда, прямо к бутербродам. Наивная, полагает их где-то сбыть.
За дамой пристально, но не вмешиваясь, наблюдает охранник. Он вмешается лишь тогда, когда она приблизится к картинам. За охранником зорко следят секретарша и офис-менеджер, подружки навеки, но не в этот вечер. Компьютерщик Костя грустно глядит в рюмку – для компьютерщика там слишком мало. Конструктора постоянно бегают на улицу покурить и возвращаются все более и более веселыми. Почему бы им не захватить с собой Костю, если это сделает его более счастливым? Хотя, когда начнется конкурс «Отгадай соседа по пяткам», мне придется тоже научиться курить.
Лишь один человек на вечеринке не пьет – наш Ришелье, коммерческий директор. Когда-то я училась с ним в одной группе. Этот парень знает, что делает. Даже на зачеты он приходил с прилизанными, а оттого казавшимися грязными, волосами и букетами такой величины, что преподавательницы расплывались в улыбке при одном его (букета) появлении. Он кивает мне, я улыбаюсь в ответ. Мне придется улыбаться, пока не треснет лицо, поскольку, зуб даю – года через два он сменит нашего «Джастина Бибера». Хотя... зуб, пожалуй, не дам.
Скоро к нам присоединится Александр Маркович. Просто Александр Маркович. Кто он и что хорошего для нас сделал, никто не знает, но поговаривают, что директор должен ему много денег, а потому Александр Маркович ведет себя здесь по-хозяйски. А еще говорят, что когда-то у него был свой бизнес, а сейчас он послушно ходит к следователю дважды в неделю отмечаться. Что ж, улыбнемся и ему.
В общем, «На свете нет ничего смешней и грустней офисного корпоратива»,– думалось мне. Зачем нужны эти ведьмины пляски чужих друг другу людей? Да еще за две с половиной тысячи с носа? Дурацкая западная «фишка» – изображать команду.
А может, так оно и надо? Может, это я стану в следующем году на год старше и оттого ною? То ли потому, что сдала на спиртное на пятьсот рублей больше остальных и теперь отчаянно пытаюсь «добрать» свое… Одно знаю точно: еще немного праздников, и я стану «пейсателем».